Пара строчек по окончанию сборов

[queen-hysteria]

Увидела сегодня в инсте видео с раздевалки, где Антуан после групповой фотки щупает свое бедро, и вот.

Не хулигань

Антуан незаметно-озабоченно ощупывает бедро, которое неприятно ноет. Боль начинается от колена и цепко, настойчиво взбирается до самого паха. Надо будет сообщить докторам, думает Гризманн, и слегка морщится, когда под кожей начинает горячо пульсировать какая-то одна, особенно болезненная точка. А в следующую секунду уже улыбается, когда его активно трясут за плечо и зовут на общее селфи.

На Гризманне чужая футболка, и эта акция в поддержку новичков команды, которые, как и все остальные без исключения, заслужили эту важную победу.

Раздевалка затихает ровно на то короткое мгновение, которого требуется, чтобы щёлкнул затвор камеры, а потом снова наступает шум и гам. Смелый, громкий смех и телефонное многоголосье.

Антуана опять уверенно тянут за руку, и на этот раз это Поль, сегодняшний безоговорочный герой. Гризманн охотно тянется. Тут он безволен и безнадёжен, как сегодняшняя защита голландцев во главе с их вратарём во время дальнего удара Погба. Варан вытягивает руку с телефоном, Антуан наклоняет голову, вмещаясь в кадр, Поль совсем рядом, лишь протяни ладонь и почувствуй, какой он сильный, тёплый и радостно-возбуждённый...
Антуан широко улыбается.

С Амстердам Арены игроки разъезжаются, разлетаются прямиком по своим клубам, и раздевалка потихоньку пустеет. Сам Антуан за эти две недели успел соскучиться и по Испании, и по Атлетико, но он также хорошо знает, что, как только шасси коснутся посадочной полосы в Мадриде, он начнёт скучать по сборной. В его сердце умещается так много, почти полмира... Столько любви, столько преданной симпатии, что иногда кажется, будто в груди печёт. Несколько стран, несколько городов, несколько дорог, несколько особенно дорогих людей, за которых переживается и волнуется порой даже больше, чем за самого себя. Антуан давно понял и смирился с тем, что его собственное благополучие зависит от благополучия тех, к кому он по-настоящему неравнодушен. А не наоборот. И не просто смирился, а начал получать от этого бонусы и какое-то мазохистское удовольствие.

Иногда он так непомерно сильно беспокоится за тех, к кому успел привязаться, что, когда к ним приходит долгожданный успех, Антуана резко отпускает, накрывая мощным откатом. Счастливым, полноводным бессилием.

И Поль один из тех людей, за которых Гризманн повадился переживать.

Когда у него не шла игра, Антуан кусал за него губы, грыз ногти, отважно выступал его защитником в прессе и потел на поле за двоих, чтобы хоть немного компенсировать ущерб и восстановить хрупкое равновесие.

А сегодня, когда Поль, наконец, показал себя тем, за кого его принимают все вокруг и Антуан, прежде всего, его, Антуана, вмиг обезоружило, развезло, разнежило. Накрыло с головой и шмякнуло о берег, разом возвращая на место всё то, что не замечалось, терялось в бурном потоке сопереживательных эмоций. Даже боль в чёртовом бедре, которую Гризманн впервые почувствовал в начале сезона, тут же вернулась на своё законное место.

- Что с ногой? - серьёзно спрашивает Поль, который сегодня успевает всё, даже замечать то, что ему замечать не положено. Он уже полностью одет и готов отчалить, в отличие от Антуана, который еще полуголый трепыхается в безмятежном бессилии на своём берегу.

- Ерунда, - отмахивается Гризманн.

- Как же ерунда, - не верит Погба. - Проверишься, напиши или позвони, я буду ждать.

Антуан кивает, куда ж он денется.

- Хей, мне пора, - словно извиняясь, объявляет Поль и кладёт рюкзак на пол, освобождая руки для щедрых прощальных объятий.

Гризманн спешит навстречу, исполняя священный ритуал: сцепить ладони, коснуться чужих тёплых пальцев, на подушечке среднего — жесткая мозоль, которая так и не прошла за две недели сборов, приблизиться, прижаться к друг другу на несколько секунд, почувствовать манящее тепло чужого тела, обменяться легкими, дружескими поцелуями. Если бы они были тут только вдвоем, Антуан вёл бы себя по-другому. И Поль вёл бы себя по-другому. И поцелуи были бы другими. Но слева копошится Косельни, а в том углу раздевалки возится Коман...

- До встречи, - говорит Антуан и собирается из объятий, но Поль держит его близко и всё ещё крепко, а потом наклоняется к самому уху и произносит тихо:

- Не хулигань.

В этом тёплом шёпоте скрыто столько ласки и проникновенности, что у Антуана по спине мурашки. Это не просто бодрый, игривый призыв, не просто ничего не значащая пара слов. В них самих и в самом тоне Гризманн ловит обещание: «Я буду скучать».

Он бы мог сказать «ты тоже», имея в виду «я тоже», но сегодня – вечер Поля, и Антуан совсем не против оставить за ним такое важное последнее слово.