Но на этот раз ограничусь фантазиями.
по мотивам антуановой фотки с приезда Вообще я писала другой фик и не собиралась ничего писать про сборы, а тут не сдержалась.
***
Антуан переодевается прямо в самолёте. Штаны с рубашкой жёстко конфликтуют друг с другом как два антивирусника, майка с надписью «heaven» пытается любезничать и заигрывать, а кроссовки, напротив, грубо всех презирают и, прежде всего, чувство стиля – у Антауна очень противоречивый и какой-то странный внешний вид.
Аккуратный, модный Лемар мельком, но очень цепко пробегается взглядом вдоль, дёргает уголком рта в попытке что-то сказать, покритиковать, но потом передумывает и молча, степенно отворачивается к окну, щурясь на солнце.
И правильно.
Его в Атлетико не за тем покупали, чтобы он Антуана критиковал.
«Ты как мой отец», - безобидно говорит Лукас и лезет поковыряться пальцами в зубах – индейка с брокколи, - «когда ему приспичило в супермаркет за пивом».
И облизывает подушечку указательного пальца. Томас с легкой, тоскливой брезгливостью косится в его сторону и, подобрав с откидного столика салфетку, услужливо протягивает парню.
«А ты оказывается зануда, Лямур», - говорит Лукас и улыбается ему во всю свою белозубую ширь.
Это прозвище родилось у них с Антуаном, когда они плавали в тёплых хмельных водах, празднично разлитых по всей Истре.
Ну короче, когда они, новоиспеченные, ошалелые от счастья чемпионы мира, напились и взялись нести и творить всякую пьяную чушь.
«Еще раз так меня назовёшь», - предупреждает Лемар, - «уши откручу».
Лукас смеётся и восклицает, тыча в него пальцем и оборачиваясь к Антуану: и ведь открутит!
«А если я назову?» - интересуется Антуан и проводит ему кончиками пальцев по затылку и шее, слегка наклонившись в кресле вперёд и вбок.
Они уже вошли во французское воздушное пространство, и шутки, подколки стали изысканнее, острее, свободнее.
Томас покорно вздыхает.
«Лямур так Лямур».
Дружный смех.
«Ха, ты сначала заслужи!» - советует ему Лукас и строит смешную рожицу.
Антуан расчехляет электробритву и думает, что если бы не Атлетико, он не стал бы так активно дружить с этими двумя. А сборной для этого недостаточно. Сборная во всём имеет дело уже с готовым материалом: она не сближает и не сводит сама по себе, она – всегда лишь декорация.
Слишком мало встреч, слишком редкие сборы, чтобы чувства не успели пройти и разболтаться.
Если только они не слишком сильные и волнующие.
А в Лукасе и Томасе ничего такого нет.
Ничего сильного и волнующего.
Один слишком раним и перфекционист, хоть и не показывает, другой – слишком попустителен и поверхностен и даже не скрывает, а Антуану нравится середина.
Самая сладко-терпкая сердцевина.
У него вообще отличное чувство меры и вкуса. Врождённое. То, которое позволяет совершать разные глупости и отступить ровно за шаг до того, как будет перейдена грань. Поэтому ему всё и сходит с рук: он не чересчур, когда хочется приговорить и казнить, и редко превращается в пародию на самого себя.
А ещё хитёр и жутко симпатичен, подсказывает зеркало.
Неопрятная щетина под ровное жужжание электробритвы сходит на нет на щеках, а на подбородке и под носом остаётся лёгкая, ненавязчивая небритость.
Это главная часть его образа – лицо.
Его обложка.
Когда, в конце концов, он снимет свою дурацкую одежду, с ним останется его улыбка, его глаза, его мимика – всё то, что так нравится его фанатам.
И не только фанатам.
«Что за провинциальный прикид?» - улыбается Жиру.
Антуан весело смеётся.
Он только что с удовольствием позировал в этом прикиде на крыльце с Томасом, Лукасом и двумя звёздами, которые покорно легли у лестницы, нарисованные люминесцентной краской, и сейчас у Антуана внутри, в животе такое сумасбродное, шаловливое веселье, предвкушающее вечерние вылазки, чтобы позырить на романтично светящиеся в темноте звёзды.
А пока он лишь говорит:
«Победителей не судят, ты разве не знал?»
«Пошли это телеграммой в Скотленд-Ярд, малыш», - удручённо парирует Оливье, намекая на арест их капитана за вождение в нетрезвом виде.
Бедный несчастный Льорис.
Но самому Антуану сейчас очень хорошо, пиздецки хорошо.
И волнительно.
Как он и предполагал.
Как и чуточку опасался.
Самых важных людей пока нет. Антуан блуждает от объятий к объятьям, шутит, улыбается, демонстрируя свой немного небрежный, простоватый вид – образ сработал на ура - и как бы убеждая всех вокруг, что ему неважно как он выглядит, во что одет, и вообще, для кого ему тот стараться?
Не для кого абсолютно.
Теперь осталось дождаться Поля и убедить в этом его.
И себя заодно.
Не шмогла я не шмогла
Но на этот раз ограничусь фантазиями.
по мотивам антуановой фотки с приезда Вообще я писала другой фик и не собиралась ничего писать про сборы, а тут не сдержалась.
***
по мотивам антуановой фотки с приезда Вообще я писала другой фик и не собиралась ничего писать про сборы, а тут не сдержалась.
***