Стой под дождём, пусть пронизывают тебя его стальные стрелы. Стой, несмотря ни на что. Жди солнца. Оно зальёт тебя сразу и беспредельно.
про моих мальчиков 
Даже без названия)) Потому что этому пока нет названия. Всё только начинается.. Действующие лица: Фернандо Торрес, Андреа Поли, как обычно, и еще Риккардо Монтоливо, капитан всего этого безобразия Милана.
и еще эта гифка с дерби понравилась))
читать дальше От трибун в ушах — перманентный ультразвук. На поле – сплошное помешательство. Буйное. Нити игры давно потеряны, запутаны, превратились в тугой клубок. Не дерби, а…дебри какие-то. Кто, что, куда, почему… Индзаги на бровке жестикулирует активно, подаёт сигналы, орёт. Зачем орать, Филиппо? Они тебя в спокойной, располагающей обстановке не слышат, не то, что сейчас. Лучше иди к нам, присядь, обсудим, как мы докатились до такой славной жизни, о святой Милан. А вот это было красиво! Жёлтая, само собой, но какое осеннее дерби без листопада? Андреа рядом аж подпрыгивает от возбуждения. Заведённый, ёрзает не переставая, возмущается. Хочет в игру, хочет, приближается к точке кипения. Об него бы сейчас руки погреть. Засунуть их ему под толстовку и пощекотать. И то веселее будет. Он ужасно боится щекотки, как ребёнок. Хохочет, выворачивается из рук, как уж. Хороший, тёплый Андреа — солнце, ни дать, ни взять. Он даже ругается как-то по-хорошему, воспитанно. Двадцать пять лет, а форменный мальчишка. Цокает языком, трясёт волосами, зажимает руки между бёдер, натирает колени ладонями, исходит праведным гневом.
- Что это было? - реагирует он на очередную заварушку в центре поля. – Нет, ты это видел? Что это было, Риккардо?
Монтоливо вздыхает. Ответишь тут. Вопрос сродни «откуда берутся дети». Прилично, когда обтекаемо, а если по сути, в лоб – сплошь пахабные словечки. Не станем, пощадим нежные поливские уши.
А еще Андреа без устали твердит про Фернандо:
- Почему на Фернандо не поставили штрафной?
- Почему на Фернандо не навешивают?
- Почему судья не видит, что Фернандо держали за футболку?
- Нет! - не унимается, изящно вскидывая кисть. – Фернандо же был открыт! Почему не отдать ему пас?! Они должны на него пасовать!
О. Даже так?
Риккардо наклоняется ближе, натягивает на нос шарф и спокойно интересуется:
- Ты уверен, что он справился бы с пасом как следует, стоит ли он всех этих рисков?
Убеди меня, Андреа. Насторожи меня, Андреа.
Открытый, дико честный взгляд и обиженные пухлые губы.
- Конечно стоит.
И вспыхнувшие в миг щёки.
Дальше - больше. «Фернандо» появляется в любом разговоре, вклинивается в любую тему. Всё плавно и уверенно сводится к Фернандо.
В кафетерии. Доверительно:
- Фернандо признался, что в Челси кормят хуже.
В спортзале:
- Фернандо запретили боксировать из-за запястья. Он говорит, что в Лондоне игроки часто устраивали легкие спарринги.
В бассейне:
- Знаешь, как в Челси развивают дыхалку?
- Фернандо? – вежливо уточняет Монтоливо, готовясь прыгнуть в воду.
- Ну да, кто ж ещё.
И правда, глупости какие, кто ж ещё. Монтоливо усмехается.
Поли надевает очки и сообщает:
- Держат друг друга под водой, пока ты не начнешь всерьез вырываться. Иногда даже захлёбываешься, а все вокруг ржут. Вот любят же там топить! Извращенцы.
- А что? – улыбается Риккардо. – Это идея.
Он резко толкает Андреа в воду и сам прыгает следом. Брызги, звонкий смех.
- Иди сюда, наказание, я тебя немножечко придушу, - Монтоливо цепляется за плечи Поли, который вознамерился от него сбежать, тянет на себя, чтобы утащить под воду.
Андреа отфыркивается, отбрыкивается, а когда Риккардо, хватает его за мокрые волосы, орёт, не стесняясь:
- Аааааа!
Сам Фернандо постоянно держится где-то поблизости. Не то, чтобы рядом, но и не то, чтобы далеко. Совсем как на поле. Настойчиво маячит, выжидает, ведёт свою собственную игру: минимум телодвижений – максимум пользы. Ровное, всегда вежливое поведение, приправленное, когда требуется, лёгкими улыбками и мягким, неконфликтным голосом. И Риккардо никак не может взять в толк, когда это случилось, в какой момент Поли попал. А то, что он попал, сомневаться не приходится. Просто сам пока не осознает, не понимает до конца как влип. Наверняка, его ненавязчиво окучивали, пока Монтоливо отсутствовал из-за травмы. У Торреса богатый арсенал: скромное обаяние, манеры, статусы, титулы и глаза ещё эти, до боли честные и бесхитростные: «я хороший парень, люблю мороженку и прогулки под луной». Даром что ли его в своё время прозвали «ребёнком» и «ласковым убийцей»?
После того, как Риккардо вернулся, он сразу почуял неладное, стоило лишь один раз Торресу засмущать Поли. Фернандо подошел к ним обоим, поздоровался сначала с Риккардо, очень уважительно, а потом протянул руку Поли и спросил на итальянском: «Come stai, Andrea?». Спросил с такой нежной, чертовски красивой улыбкой, что у Монтоливо брови поползли на лоб. Поли засуетился, засветился и чуть ли не запутался в трёх словах. Торрес всё это время не спускал с него глаз — довольных, надо сказать, глаз — смотрел, гладил своим бархатным взглядом, а потом достал из кармана диск и протянул со словами: «Как обещал». Андреа вцепился в диск, как в спасательный круг. «Тут моё любимое, послушаешь и расскажешь как тебе». - В каждом жесте, в каждом слове – тонкий намёк и умелое заигрывание.
Когда он отошёл, Риккардо уставился на Поли, который с усердием разглядывал диск, как будто впервые в жизни видит подобную штуковину. «Фернандо обожает британский рок и принёс мне свою любимую подборку», - пояснил Андреа, избегая прямого взгляда. Хмурился, чесал бровь, рассеяно касался пальцами губ и тщательно изучал названия песен, написанных на задней стороне обложки ровным аккуратным почерком. «Ага», - только и смог выдавить из себя Монтоливо.
С тех пор ему приходится выслушивать про Фернандо регулярно.
Поли прыгает на том конце теннисного стола. Взмокший, загнанный, смешливый. То и дело отбрасывает со лба непослушную прядь. Счёт колеблется туда-сюда. Сейчас ведет Риккардо, и Андреа вознамерился его догнать. Лёгкий мячик скачет по столу, то медленно, то вдруг – лихорадочно быстро. Прицел, удар, и раунд остается за Риккардо. Поли упирает руки в боки и переводит дух.
- Сейчас я тебя уделаю, - говорит он с хитренькой улыбкой. – Продемонстрирую один приём, который мне показал...
- Нет, - устало объявляет Монтоливо и бросает ракетку на стол.
- Почему?
- Потому что …надоело. Сколько можно играть.
- Ладно, как скажешь, - соглашается Поли, подходит к дивану сбоку и падает на мягкие подушки, оставив одну ногу стоять на полу, а другую — свисать с пухлого подлокотника. Прячет лицо в сгибе локтя.
Риккардо с улыбкой качает головой. Наводит порядок, собирает с пола разбросанные мячики и на очередном ловит в фокус чьи-то светлые кроссовки и белоснежные носки. А выше — татуировка с римскими цифрами. Монтоливо поднимает глаза на Торреса, который застыл при входе и внимательно разглядывает отдыхающего Поли. С каким-то мечтательным выражением на лице. Андреа дышит глубоко, умиротворённо, футболка задралась от закинутой руки, обнажив живот, ткань шорт натянулась на бёдрах и в паху. Риккардо смотрит на всё это великолепие, а потом плавно - на Фернандо. А Торрес — на него. Смотрит и тихо, с улыбкой говорит:
- Привет.
Монтоливо отвечает тем же и поднимается с корточек. Наступает какая-то неловкая пауза и странное, назойливое чувство, словно кто-то здесь — явно лишний.
- Решил сыграть, подыскиваю партнера, - объясняется Фернандо. - Не хочешь со мной?
В голосе столько дружественности, что отказываться как будто даже неприлично. Торрес подходит к столу, поднимает ракетку и, подбросив её вертеться в воздухе, ловко ловит обратно.
- Я люблю играть с Андреа, - сообщает как бы между прочим. - Он так забавно дуется и злится, когда проигрывает, замечал?
Это такое наглое, но искусное уравновешивание, такой чистый приём, что у Монтоливо хватает лишь сил на чистосердечную усмешку. Поли видимо реагирует на своё имя и приходит в себя. Усаживается на диване по-человечески и переводит взгляд с Фернандо на Риккардо и обратно.
- Эй, с добрым утром, - говорит Торрес.
Он уже стоит у окна, привалившись задницей к подоконнику, скрестив на груди руки, и смотрит на взлохмаченного Андреа.
И, признаться честно, Монтоливо никогда в своей жизни не слышал ничего ласковее, чем это его короткое, глупое «эй», адресованное Поли.
- Мы уже уходим, да, Андреа? - сообщает он, сгружая шарики в коробку.
- Да, - отзывается Поли несмело и как-то неохотно, но Риккардо заставляет себя думать, что просто сонно.
Монтоливо резво идет на выход и по какому-то наитию оборачивается уже у самых дверей. Оборачивается, чтобы увидеть Андреа, который слегка притормозил и смотрит на Фернандо. Торрес по-прежнему невозмутимо стоит у окна и улыбается, улыбается исключительно для Андреа. И его улыбка — одна из тех улыбок, когда без слов всё предельно ясно, улыбка, которая призвана разбивать напропалую сердца. С такой же поразительной быстротой и беспечностью, с которыми скачут по столу мячики для пинг-понга.
На следующий день Миланелло погружается в туман, плотный и холодный. Любой футболист с расстояния в десять метров — незнакомый футболист. Силуэты вокруг занимаются, отжимаются, ленятся. Всё как обычно. И Поли рядом — тоже обычно. Они бегут рядом, нога в ногу. В тишине и сыром тумане. Вокруг слышен лишь размеренный топот ног и учащенное дыхание. Торрес где-то рядом, и Андреа ведёт себя соответственно: излишне суетится и очень выразительно пасёт левую сторону короткими взглядами. На середине дистанции, когда уже заканчивается первое дыхание и еще не открылось второе, он говорит, понизив голос:
- Интересно, у Фернандо прошла лодыжка, не болит? Индзаги поставит его в старт? Если поставит, сможет ли он забить?
Ну хватит!
- Хватит! - резко выпаливает Риккардо и останавливается.
Андреа тормозит следом. Все остальные бегут мимо, дальше, но Монтоливо готов поклясться, что кое-кто чуть не свернул себе шею, оборачиваясь.
- Ты что? - удивленно спрашивает Поли. - Уже устал?
- Давно устал, - признается Монтоливо. - Ну-ка пойдем.
- Куда? - огорошенно интересуется Андреа.
- Поговорить.
Для поговорить он выбирает раздевалку, где футболисты отдыхают между комплексами упражнений. Встаёт на середину и строго спрашивает:
- Сколько можно?
- Что?
- Сам не замечаешь?
- Что?
- Фернандо то, Фернандо сё, вот что. Ради бога, что между вами происходит?
- Эээ...ничего.
- Тогда с какой стати ты только о нем и твердишь? У меня уже голова трещит.
- Тебе кажется.
- Кажется?
- Ну хорошо, ты преувеличиваешь.
Вздох.
- Андреа...
- Что?
- Андреа, посмотри на меня.
- Ну что?
- Мне можешь сказать честно. Он тебе...нравится?
Поли нервно передёргивает плечами и снова отводит взгляд в сторону. И выглядит сейчас ужасно потерянным и беззащитным. Риккардо подходит ближе и кладёт одну ладонь ему на плечо.
- Неужели всё так серьёзно?
- Какая разница? - вздыхает Поли.
- Я твой друг, Андреа.
- Тогда не мучай меня вопросами.
- Ты не можешь не догадываться, почему я это делаю. Я просто не хочу повторения, - Монтоливо берет Поли за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. - Повторения того раза.
Андреа бледнеет махом. Даже его всегда яркие, влажные губы теряют краску. Он тихо говорит:
- Фернандо и тот раз не имеют ничего общего.
- Разве? Оба взрослые, опытные и, кажись, к нам не надолго. Проснешься утром, а его и след простыл. Так в чём же Фернандо другой?
- Просто другой, - вздыхает Поли и аккуратно убирает руку Риккардо от своего лица.
Опускается на скамейку.
- Хорошо, - мягко соглашается Монтоливо и присаживается рядом. - Раз ты сказал, что он стоит рисков, я тебе верю. Но не забывай, я твой друг и хочу быть в курсе всего. Я этого заслуживаю.
- Признайся, - к Андреа возвращается улыбка, - ты просто любишь сальные подробности?
- Не груби старшим, - Риккардо приобнимает его за плечи. - А то старшие могут надрать тебе зад. Хотя дай подумать, один такой старший, намеревается сделать это в самое ближайшее время. Спит и видит, наверное.
- Отстань, - мягко вырывается Андреа, покраснев.
- Ладно. Пора возвращаться на тренировку, - Риккардо включает капитана.
- Иди, я сейчас, - отзывается Поли, принимаясь перешнуровывать бутсы.
Монтоливо выходит за дверь и в коридоре сталкивается нос к носу с Торресом. Фернандо прерывает шаг. Стоит и молчит. И Риккардо тоже стоит и молчит, зачем-то думая о веснушках Торреса у него на носу. Наверное, Андреа от них без ума, он вечно... А ладно! Кто-то же должен тут быть мудрым и рассудительным, ответственным за всю хрень, что творится и еще обязательно сотворится в этом клубе. Риккардо коротко откашливается и говорит:
- Фернандо...
- Да? - мягко, но уверенно.
- Я так и не поприветствовал тебя лично. Капитан я или где? - улыбается Риккардо.
Торрес изображает вежливость и смущение. Выходит вполне мило.
- Удачи тебе, Фернандо, - Монтоливо протягивает руку.
Пожатие выходит сильнее, чем обычно. С обеих сторон.
- Удачи в команде и...вообще...
Интересно, этому вообще из раздевалки слышен их разговор?
- Спасибо. За поддержку и вообще...
Определенно пора закругляться.
- Вернусь на тренировку, - говорит Риккардо. - Раз всё и со всеми выяснено.
Торрес кивает и уступает дорогу, делая шаг к стене.
Монтоливо спешит по коридору и на выходе оглядывается, чтобы заметить, как Фернандо толкает дверь в раздевалку.
Риккардо отворачивается и выходит на улицу, прямиком в туман, и это единственное сейчас, что в силах справиться со следами сомнений и неуверенности на его лице.
Даже без названия)) Потому что этому пока нет названия. Всё только начинается.. Действующие лица: Фернандо Торрес, Андреа Поли, как обычно, и еще Риккардо Монтоливо, капитан и еще эта гифка с дерби понравилась))
читать дальше От трибун в ушах — перманентный ультразвук. На поле – сплошное помешательство. Буйное. Нити игры давно потеряны, запутаны, превратились в тугой клубок. Не дерби, а…дебри какие-то. Кто, что, куда, почему… Индзаги на бровке жестикулирует активно, подаёт сигналы, орёт. Зачем орать, Филиппо? Они тебя в спокойной, располагающей обстановке не слышат, не то, что сейчас. Лучше иди к нам, присядь, обсудим, как мы докатились до такой славной жизни, о святой Милан. А вот это было красиво! Жёлтая, само собой, но какое осеннее дерби без листопада? Андреа рядом аж подпрыгивает от возбуждения. Заведённый, ёрзает не переставая, возмущается. Хочет в игру, хочет, приближается к точке кипения. Об него бы сейчас руки погреть. Засунуть их ему под толстовку и пощекотать. И то веселее будет. Он ужасно боится щекотки, как ребёнок. Хохочет, выворачивается из рук, как уж. Хороший, тёплый Андреа — солнце, ни дать, ни взять. Он даже ругается как-то по-хорошему, воспитанно. Двадцать пять лет, а форменный мальчишка. Цокает языком, трясёт волосами, зажимает руки между бёдер, натирает колени ладонями, исходит праведным гневом.
- Что это было? - реагирует он на очередную заварушку в центре поля. – Нет, ты это видел? Что это было, Риккардо?
Монтоливо вздыхает. Ответишь тут. Вопрос сродни «откуда берутся дети». Прилично, когда обтекаемо, а если по сути, в лоб – сплошь пахабные словечки. Не станем, пощадим нежные поливские уши.
А еще Андреа без устали твердит про Фернандо:
- Почему на Фернандо не поставили штрафной?
- Почему на Фернандо не навешивают?
- Почему судья не видит, что Фернандо держали за футболку?
- Нет! - не унимается, изящно вскидывая кисть. – Фернандо же был открыт! Почему не отдать ему пас?! Они должны на него пасовать!
О. Даже так?
Риккардо наклоняется ближе, натягивает на нос шарф и спокойно интересуется:
- Ты уверен, что он справился бы с пасом как следует, стоит ли он всех этих рисков?
Убеди меня, Андреа. Насторожи меня, Андреа.
Открытый, дико честный взгляд и обиженные пухлые губы.
- Конечно стоит.
И вспыхнувшие в миг щёки.
Дальше - больше. «Фернандо» появляется в любом разговоре, вклинивается в любую тему. Всё плавно и уверенно сводится к Фернандо.
В кафетерии. Доверительно:
- Фернандо признался, что в Челси кормят хуже.
В спортзале:
- Фернандо запретили боксировать из-за запястья. Он говорит, что в Лондоне игроки часто устраивали легкие спарринги.
В бассейне:
- Знаешь, как в Челси развивают дыхалку?
- Фернандо? – вежливо уточняет Монтоливо, готовясь прыгнуть в воду.
- Ну да, кто ж ещё.
И правда, глупости какие, кто ж ещё. Монтоливо усмехается.
Поли надевает очки и сообщает:
- Держат друг друга под водой, пока ты не начнешь всерьез вырываться. Иногда даже захлёбываешься, а все вокруг ржут. Вот любят же там топить! Извращенцы.
- А что? – улыбается Риккардо. – Это идея.
Он резко толкает Андреа в воду и сам прыгает следом. Брызги, звонкий смех.
- Иди сюда, наказание, я тебя немножечко придушу, - Монтоливо цепляется за плечи Поли, который вознамерился от него сбежать, тянет на себя, чтобы утащить под воду.
Андреа отфыркивается, отбрыкивается, а когда Риккардо, хватает его за мокрые волосы, орёт, не стесняясь:
- Аааааа!
Сам Фернандо постоянно держится где-то поблизости. Не то, чтобы рядом, но и не то, чтобы далеко. Совсем как на поле. Настойчиво маячит, выжидает, ведёт свою собственную игру: минимум телодвижений – максимум пользы. Ровное, всегда вежливое поведение, приправленное, когда требуется, лёгкими улыбками и мягким, неконфликтным голосом. И Риккардо никак не может взять в толк, когда это случилось, в какой момент Поли попал. А то, что он попал, сомневаться не приходится. Просто сам пока не осознает, не понимает до конца как влип. Наверняка, его ненавязчиво окучивали, пока Монтоливо отсутствовал из-за травмы. У Торреса богатый арсенал: скромное обаяние, манеры, статусы, титулы и глаза ещё эти, до боли честные и бесхитростные: «я хороший парень, люблю мороженку и прогулки под луной». Даром что ли его в своё время прозвали «ребёнком» и «ласковым убийцей»?
После того, как Риккардо вернулся, он сразу почуял неладное, стоило лишь один раз Торресу засмущать Поли. Фернандо подошел к ним обоим, поздоровался сначала с Риккардо, очень уважительно, а потом протянул руку Поли и спросил на итальянском: «Come stai, Andrea?». Спросил с такой нежной, чертовски красивой улыбкой, что у Монтоливо брови поползли на лоб. Поли засуетился, засветился и чуть ли не запутался в трёх словах. Торрес всё это время не спускал с него глаз — довольных, надо сказать, глаз — смотрел, гладил своим бархатным взглядом, а потом достал из кармана диск и протянул со словами: «Как обещал». Андреа вцепился в диск, как в спасательный круг. «Тут моё любимое, послушаешь и расскажешь как тебе». - В каждом жесте, в каждом слове – тонкий намёк и умелое заигрывание.
Когда он отошёл, Риккардо уставился на Поли, который с усердием разглядывал диск, как будто впервые в жизни видит подобную штуковину. «Фернандо обожает британский рок и принёс мне свою любимую подборку», - пояснил Андреа, избегая прямого взгляда. Хмурился, чесал бровь, рассеяно касался пальцами губ и тщательно изучал названия песен, написанных на задней стороне обложки ровным аккуратным почерком. «Ага», - только и смог выдавить из себя Монтоливо.
С тех пор ему приходится выслушивать про Фернандо регулярно.
Поли прыгает на том конце теннисного стола. Взмокший, загнанный, смешливый. То и дело отбрасывает со лба непослушную прядь. Счёт колеблется туда-сюда. Сейчас ведет Риккардо, и Андреа вознамерился его догнать. Лёгкий мячик скачет по столу, то медленно, то вдруг – лихорадочно быстро. Прицел, удар, и раунд остается за Риккардо. Поли упирает руки в боки и переводит дух.
- Сейчас я тебя уделаю, - говорит он с хитренькой улыбкой. – Продемонстрирую один приём, который мне показал...
- Нет, - устало объявляет Монтоливо и бросает ракетку на стол.
- Почему?
- Потому что …надоело. Сколько можно играть.
- Ладно, как скажешь, - соглашается Поли, подходит к дивану сбоку и падает на мягкие подушки, оставив одну ногу стоять на полу, а другую — свисать с пухлого подлокотника. Прячет лицо в сгибе локтя.
Риккардо с улыбкой качает головой. Наводит порядок, собирает с пола разбросанные мячики и на очередном ловит в фокус чьи-то светлые кроссовки и белоснежные носки. А выше — татуировка с римскими цифрами. Монтоливо поднимает глаза на Торреса, который застыл при входе и внимательно разглядывает отдыхающего Поли. С каким-то мечтательным выражением на лице. Андреа дышит глубоко, умиротворённо, футболка задралась от закинутой руки, обнажив живот, ткань шорт натянулась на бёдрах и в паху. Риккардо смотрит на всё это великолепие, а потом плавно - на Фернандо. А Торрес — на него. Смотрит и тихо, с улыбкой говорит:
- Привет.
Монтоливо отвечает тем же и поднимается с корточек. Наступает какая-то неловкая пауза и странное, назойливое чувство, словно кто-то здесь — явно лишний.
- Решил сыграть, подыскиваю партнера, - объясняется Фернандо. - Не хочешь со мной?
В голосе столько дружественности, что отказываться как будто даже неприлично. Торрес подходит к столу, поднимает ракетку и, подбросив её вертеться в воздухе, ловко ловит обратно.
- Я люблю играть с Андреа, - сообщает как бы между прочим. - Он так забавно дуется и злится, когда проигрывает, замечал?
Это такое наглое, но искусное уравновешивание, такой чистый приём, что у Монтоливо хватает лишь сил на чистосердечную усмешку. Поли видимо реагирует на своё имя и приходит в себя. Усаживается на диване по-человечески и переводит взгляд с Фернандо на Риккардо и обратно.
- Эй, с добрым утром, - говорит Торрес.
Он уже стоит у окна, привалившись задницей к подоконнику, скрестив на груди руки, и смотрит на взлохмаченного Андреа.
И, признаться честно, Монтоливо никогда в своей жизни не слышал ничего ласковее, чем это его короткое, глупое «эй», адресованное Поли.
- Мы уже уходим, да, Андреа? - сообщает он, сгружая шарики в коробку.
- Да, - отзывается Поли несмело и как-то неохотно, но Риккардо заставляет себя думать, что просто сонно.
Монтоливо резво идет на выход и по какому-то наитию оборачивается уже у самых дверей. Оборачивается, чтобы увидеть Андреа, который слегка притормозил и смотрит на Фернандо. Торрес по-прежнему невозмутимо стоит у окна и улыбается, улыбается исключительно для Андреа. И его улыбка — одна из тех улыбок, когда без слов всё предельно ясно, улыбка, которая призвана разбивать напропалую сердца. С такой же поразительной быстротой и беспечностью, с которыми скачут по столу мячики для пинг-понга.
На следующий день Миланелло погружается в туман, плотный и холодный. Любой футболист с расстояния в десять метров — незнакомый футболист. Силуэты вокруг занимаются, отжимаются, ленятся. Всё как обычно. И Поли рядом — тоже обычно. Они бегут рядом, нога в ногу. В тишине и сыром тумане. Вокруг слышен лишь размеренный топот ног и учащенное дыхание. Торрес где-то рядом, и Андреа ведёт себя соответственно: излишне суетится и очень выразительно пасёт левую сторону короткими взглядами. На середине дистанции, когда уже заканчивается первое дыхание и еще не открылось второе, он говорит, понизив голос:
- Интересно, у Фернандо прошла лодыжка, не болит? Индзаги поставит его в старт? Если поставит, сможет ли он забить?
Ну хватит!
- Хватит! - резко выпаливает Риккардо и останавливается.
Андреа тормозит следом. Все остальные бегут мимо, дальше, но Монтоливо готов поклясться, что кое-кто чуть не свернул себе шею, оборачиваясь.
- Ты что? - удивленно спрашивает Поли. - Уже устал?
- Давно устал, - признается Монтоливо. - Ну-ка пойдем.
- Куда? - огорошенно интересуется Андреа.
- Поговорить.
Для поговорить он выбирает раздевалку, где футболисты отдыхают между комплексами упражнений. Встаёт на середину и строго спрашивает:
- Сколько можно?
- Что?
- Сам не замечаешь?
- Что?
- Фернандо то, Фернандо сё, вот что. Ради бога, что между вами происходит?
- Эээ...ничего.
- Тогда с какой стати ты только о нем и твердишь? У меня уже голова трещит.
- Тебе кажется.
- Кажется?
- Ну хорошо, ты преувеличиваешь.
Вздох.
- Андреа...
- Что?
- Андреа, посмотри на меня.
- Ну что?
- Мне можешь сказать честно. Он тебе...нравится?
Поли нервно передёргивает плечами и снова отводит взгляд в сторону. И выглядит сейчас ужасно потерянным и беззащитным. Риккардо подходит ближе и кладёт одну ладонь ему на плечо.
- Неужели всё так серьёзно?
- Какая разница? - вздыхает Поли.
- Я твой друг, Андреа.
- Тогда не мучай меня вопросами.
- Ты не можешь не догадываться, почему я это делаю. Я просто не хочу повторения, - Монтоливо берет Поли за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. - Повторения того раза.
Андреа бледнеет махом. Даже его всегда яркие, влажные губы теряют краску. Он тихо говорит:
- Фернандо и тот раз не имеют ничего общего.
- Разве? Оба взрослые, опытные и, кажись, к нам не надолго. Проснешься утром, а его и след простыл. Так в чём же Фернандо другой?
- Просто другой, - вздыхает Поли и аккуратно убирает руку Риккардо от своего лица.
Опускается на скамейку.
- Хорошо, - мягко соглашается Монтоливо и присаживается рядом. - Раз ты сказал, что он стоит рисков, я тебе верю. Но не забывай, я твой друг и хочу быть в курсе всего. Я этого заслуживаю.
- Признайся, - к Андреа возвращается улыбка, - ты просто любишь сальные подробности?
- Не груби старшим, - Риккардо приобнимает его за плечи. - А то старшие могут надрать тебе зад. Хотя дай подумать, один такой старший, намеревается сделать это в самое ближайшее время. Спит и видит, наверное.
- Отстань, - мягко вырывается Андреа, покраснев.
- Ладно. Пора возвращаться на тренировку, - Риккардо включает капитана.
- Иди, я сейчас, - отзывается Поли, принимаясь перешнуровывать бутсы.
Монтоливо выходит за дверь и в коридоре сталкивается нос к носу с Торресом. Фернандо прерывает шаг. Стоит и молчит. И Риккардо тоже стоит и молчит, зачем-то думая о веснушках Торреса у него на носу. Наверное, Андреа от них без ума, он вечно... А ладно! Кто-то же должен тут быть мудрым и рассудительным, ответственным за всю хрень, что творится и еще обязательно сотворится в этом клубе. Риккардо коротко откашливается и говорит:
- Фернандо...
- Да? - мягко, но уверенно.
- Я так и не поприветствовал тебя лично. Капитан я или где? - улыбается Риккардо.
Торрес изображает вежливость и смущение. Выходит вполне мило.
- Удачи тебе, Фернандо, - Монтоливо протягивает руку.
Пожатие выходит сильнее, чем обычно. С обеих сторон.
- Удачи в команде и...вообще...
Интересно, этому вообще из раздевалки слышен их разговор?
- Спасибо. За поддержку и вообще...
Определенно пора закругляться.
- Вернусь на тренировку, - говорит Риккардо. - Раз всё и со всеми выяснено.
Торрес кивает и уступает дорогу, делая шаг к стене.
Монтоливо спешит по коридору и на выходе оглядывается, чтобы заметить, как Фернандо толкает дверь в раздевалку.
Риккардо отворачивается и выходит на улицу, прямиком в туман, и это единственное сейчас, что в силах справиться со следами сомнений и неуверенности на его лице.
-
-
20.12.2014 в 15:28Такой невозможно наивный Андреа аввввв
а кто у него был до Фернандо?
-
-
20.12.2014 в 20:23а кто у него был до Фернандо?
читать дальше
ну любит мальчик постарше)))
-
-
20.12.2014 в 20:39вот этот момент, их разговор с Монтоливо, его такое отеческое участие и забота, меня тронули до глубины души! если честно, я сначала по ходу текста думала, что у них нечто вроде завуалированного любовного треугольника получается, а потом, просто аж слезы на глаза навернулись и эти слова: егоОба взрослые, опытные и, кажись, к нам не надолго.
в общем, Ягодка, как всегда, сердце вынула
-
-
20.12.2014 в 23:18его такое отеческое участие и забота, меня тронули до глубины души!
правда? Ну вообще офигенско такое слышать
-
-
20.12.2014 в 23:35